Когда сегодня мы размышляем о посте в Православной Церкви, наши мысли почти сразу же переходят к определенным правилам, относящимся к тому, что нам можно и что нельзя есть. Более того, эти правила особенно касаются Святого Великого Поста. Поэтому, когда дойдет дело до такого сорокадневного поста, найдутся люди, которые почти исключительно сосредоточат внимание на всех предписаниях Церкви, относящихся к тому, когда нужно воздерживаться от определенной пищи. Есть и те, кто может не пожалеть сил, тщательно проверяя все ингредиенты определенных продуктов из супермаркетов, например, чтобы убедиться, что нет никаких следов продуктов, которые, как они знают, не разрешены во время поста, и бурно радуются, когда им случается найти заменители их любимой пищи. Что неизбежно вытекает из такого понимания поста, это вера в то, что если ты “преуспел” в таких попытках, то ты готов принять воскресшего Господа в Пасхальную ночь.
Однако, возникает правомерный вопрос: в этом ли смысл поста? Если в церковном, литургическом году Великий пост — это время, предназначенное для подготовки верующих к встрече в день Пасхи воскресшего Христа, как подобное понимание поста помогает на этом духовном пути? В этом ли истинный смысл поста? Или мы свели его лишь к правилам о том, какие продукты разрешены и какие нет?
Мы надеемся, что, изучая некоторые гимны, содержащиеся в Триоди—богослужебной книге, из которой в период Великого поста поется много прекрасных гимнов—мы сможем восстановить истинный смысл поста. Этот подход оправдан постольку, поскольку гимны Православной Церкви, в более широком смысле , отражают ее богословское видение; действительно, они раскрывают в песенной форме богословское мировоззрение Православной Церкви. В частности, мы кратко рассмотрим гимны, известные как Aposticha idiomela (апостича идиомела) вечерни, поскольку все они особенно дают понять, какой смысл Церковь придает посту. Действительно, их как будто специально вставили в литургию, чтобы напомнить верующим об истинном значении поста. К сожалению, связь этих гимнов с постом была выпущена из виду, и поэтому их важность в значительной степени недооценивают в наше время.
Даже при беглом рассмотрении этих великопостных гимнов мы ясно видим, что пост-это прежде всего обновление наших отношений с Богом, нашими ближними и миром в более широком понимании. Уже на Вечерне Чистого понедельника нам напоминают, что пост подразумевает полное очищение себя, а не просто детокс-диету:
Давайте поститься так, чтобы это было приемлемо для Бога, и угождая Богу. Истинный пост есть бегство от зла, воздержание в речах, воздержание от гнева, воздержание от похотливых желаний и от лжи, от вероломства и от лжесвидетельства. Отсутствие всего этого делает наш пост истинным и приемлемым.
В данном случае пост связывается с динамикой очищения. Следуя призыву Христа к святости (ср. Мф 5:8), многие отцы Церкви говорят об очищении как о необходимом первом шаге к встрече с Богом. Следовательно, пост должен сопровождаться стремлением к очищению.
Точно так же гимн, о котором идет речь, является предписанием чистоты. Смысл чистоты, как и поста, не должен обедняться. Очищение [κάθαρσις] по существу означает процесс, ведущий к целостности [κατ-ἄρτιος]—обратите внимание на этимологическую близость этих двух понятий. Соответственно, очищение понимается как внутренняя непротиворечивость или целостность характера, который перед лицом искушения остается полностью преданным Богу. Иными словами, оно включает в себя постепенный переход от уязвимости к целостности. Итак, согласно гимну, истинный пост — это «средство» достижения целостности.
Наряду с обязательством воздержания от страстей цель поста состоит в том, чтобы открыть верующим свет новой жизни, который приходит от Креста. А именно, испытывая небольшой физический голод во время поста, мы надеемся, что это может отчасти уподобиться «голоду и жажде» Христа. Этот способствующий преобразованию аспект поста отражен в тропаре, который поется во вторник первой недели Великого поста:
Будем соблюдать пост не только воздержанием от пищи, но и очищением себя от всякой телесной страсти… чтобы удостоиться вкушения от плоти Агнца [τῆς τοῦ Ἀμνοῦ μεταλήψεως] … Сына Божия… Таким образом, нас вознесут ввысь в радости добродетели, и в восторге от превосходных дел мы будем радоваться в Боге, Любящем Человечество.
Таким образом, пост обретает свой истинный смысл, когда внешнее воздержание от пищи связано с внутренней борьбой за усиление нашей жажды Бога через динамику очищения и покаяния, завершение которой осуществляется в Святом Причащении.
Наряду с соблюдением баланса между материальными и духовными аспектами истинного поста существует и третье необходимое измерение, а именно действенное сострадание к ближнему. На первой Литургии преждеосвященных даров тропарь Идиомелон (самогласен) ясно выражает это:
Постясь телом, братия, давайте поститься и духом, ослабим всякую связь с несправедливостью… Давайте дадим хлеб голодным и введем в наш дом бедных, у которых нет крыши над головой, чтобы мы могли получить от Христа, Бога нашего, великую милость.
Истинный пост требует не только воздержания от пищи, но и действенного сострадания, которое в данном случае включает в себя работу по преодолению несправедливости и распространение гостеприимства, —philoxenia — особенно на нуждающихся. Проще говоря, гимн подчеркивает, что не может быть подлинного поста без любви к “другому”, особенно к тем, кто больше всего нуждается. В конце концов, пост — это средство напомнить нам не только о нашей зависимости от Бога, но и о часто забываемой истине: Бог созерцается в лице “другого».
Без этой борьбы за то, чтобы устремить взгляд на Бога через созерцание Бога в нашем ближнем и во всем его творении, простое воздержание от пищи не имеет никакой ценности. С другой стороны, когда осуществляется подлинный пост, он становится положительным действием, не чем иным, как истинной теофанией, открывающей нам красоту и великолепие Воскресшего Господа.
Публикации