«Сердечное благодарение должно занимать первое место в нашем молитвеннике. После этого должно следовать покаяние и искреннее душевное раскаяние. Затем должна идти наша просьба к Царю вселенной». Так пишет Св. Иоанн Лествичник, игумен Синайского монастыря, в VII веке в своем классическом труде «Лестница Божественного восхождения». Я не думаю, что он намеревался установить непререкаемое правило, которое не позволяло бы никаких отклонений. Его целью, скорее, было обозначить обычный образец, нормальную последовательность, которую следует соблюдать в практике молитвы. Благодарение, раскаяние, покаяние: такова основная и главная последовательность, которую мы должны предусмотреть.
Многим может показаться, что молиться – значит, в основном, просить Бога о чем-то, рассказывать Ему о печали и нуждах других людей и своих собственных. В отличие от этого, некоторые из нас могут вообразить, что молитва должна начинаться с раскаяния. Но это не то, что имеет в виду Лествичник. Напротив, до того, как преподносить Христу страдания и боль мира, и до того, как обращать свой взгляд вниз, на наши неприглядные дела и неудачи, мы должны взглянуть наверх, на красоту и славу Божию. Слишком часто наша молитва может принимать форму роптания перед Богом, жалоб и сожалений. Но это, как заверяет нас Лествичник, — не подлинная молитва.
Важно также то, что во время Божественной литургии мы не начинаем с акта покаяния, но с провозглашения царствования Святой Троицы: «Благословенно Царство Отца, Сына и Святого Духа». Только после быстрого соприкосновения с образом Царствия Небесного мы можем начать каяться, как мы и должны. В молитве следует начинать не с наших собственных нужд, но с Божественной полноты. Такой же приоритет должен соблюдаться в ежедневных утренних и вечерних молитвах дома. После начального возгласа «Во имя Отца и Сына и Святого Духа», обычно продолжают: «Слава Тебе, Боже, слава Тебе». Благодарение – вот с чего мы начинаем. Как обычно говорил Св. Иоанн Кронштадский, «молитва – это состояние постоянной благодарности».
Этот образец молитвы, с благодарением и прославлением на первом месте, также можно найти в цикле литургии часов (суточный круг богослужений- примеч. переводчика). Согласно древнееврейскому пониманию времени, которое до сих пор используется Церковью, новый день начинается не в полночь и не на рассвете, а вечером. Вот почему в Книге Бытия сказано о сотворении мира: «Был вечер, и было утро, первый день» (Быт. 1:5): вечер идет перед утром. Таким образом, Вечерня – это не заключительная, но начальная служба дня, не эпилог, а пролог. Как же тогда начинается ежедневный цикл литургической молитвы?
На протяжении всего года, кроме недели после Пасхи, он начинается абсолютно так же, с чтения или пения Псалма 103 [104]. Это гимн благодарности за многообразие и чудо созданного порядка: «Благослови, душа моя, Господа! Господи, Боже мой! … Как многочисленны дела Твои, Господи! Все соделал Ты премудро». По словам Отца Александра Шмемана, Вечерня «начинается с начала, и это значит – в “повторном открытии”, в поклонении и благодарении мира как создания Божия. Церковь, так сказать, приводит нас в тот первый вечер, когда человек, призванный к жизни Богом, открыл глаза и увидел, что дает ему Бог и его любовь, увидел всю красоту и великолепие храма, где он стоял, и принес благодарность Богу. И в этом благодарении он стал самим собой… И если Церковь во Христе, ее начальный акт – всегда акт благодарения, возвращение мира Богу».
Выразив так нашу радость и благодарность Богу, мы можем потом обратиться ко второй части нашей молитвы, «исповеди и искреннему раскаянию души», как говорит Лествичник. Но что именно мы имеем в виду под покаянием? Конечно, это не просто чувство раскаивания или сожаления, чувство отвращения к себе из-за нашей греховности. Нет: это, говоря словами из текста «Пастырь Ерма», созданного во втором столетии, «великое понимание». В основе своей оно позитивно, а не негативно. Буквальный смысл греческого слова μετάνοια, «метаноия» – «изменение мнения». Покаяние – это новый и положительный взгляд на Бога, на наших собратьев и на себя. Это значит не просто оглянуться и посмотреть на наше прошлое с сожалением, но и посмотреть вперед, в будущее, с надеждой. Это значит признать не только то, какими нам не удалось стать, но какими мы, с Божьей милостью, сможем стать. Св. Павел подытоживает суть покаяния, когда говорит: «забывая все, что осталось позади, иду к тому, что впереди. стремительно иду к цели, чтобы получить награду высшего Божьего звания в Иисусе Христе.» (Флп. 3:13-14).
Мы созданы для молитвы так же, как мы соданы, чтобы говорить и думать», — утверждает Православный писатель Тито Коллиандер. Молитва – это наша подлинная натура; без молитвы мы не воистину люди. По этой причине Св. Павел предписывает в Первом послании к Фессалоникийцам (1 Фес. 5:17): «Постоянно молитесь». Он не имел здесь в виду, что мы должны читать молитвы все время, так как это невозможно; иногда нам нужно уделять внимание другим вещам. Но он подразумевал под молитвой имплицитную настроенность, скрытое измерение, или устремленность, которая входит во все, что мы делаем. Как замечает Св. Исаак Сирийский, святые не прекращают молиться даже когда они спят, ибо Святой Дух в них молится всегда. На самом деле, это именно то, в чем нуждается мир: не просто в людях, которые молятся время от времени, но в людях, которые сами являются молитвой, в которых постоянно горит живое пламя молитвы. Такие люди преобразуют мир. «Обретите мир душевный, – на этом настаивает Св. Серафим Саровский, – и тысячи вокруг вас обретут свое спасение».
Позвольте мне закончить рассказом, который поясняет суть молитвы еще более полно, чем ее три основные характеристики, с которых я начал статью. Когда я был мальчиком, я слушал проповедь, в которой рассказывали о случае из жизни, как я думаю, Кюре из Арса, хотя проповедник не упоминал его имени. Один старик каждый день проводил в церкви по многу часов. «Что ты делаешь там все это время?», – спросили его друзья. «Я молюсь», – ответил он. «Молишься! – воскликнули они, – Наверное, тебе приходится просить Бога о многом». Он ответил, с некоторой горячностью: «Я не прошу Бога ни о чем». «Тогда что же ты там делаешь?» – спросили они. И он ответил: «Просто сижу и смотрю на Бога, а Бог сидит и смотрит на меня». Когда мне было двенадцать лет, я думал, что это – замечательное описание молитвы. И сейчас, семьдесят три года спустя, я все еще думаю так же. Молитва – это не просьба, а взаимоотношения.
Публикации