Джон П. Берджесс (John P. Burgess)
Как церкви в иных частях мира, Православная церковь в России приложила усилия к тому, чтобы ответить на пандемию вируса COVID-19. Ситуация особенно обострилась в конце Великого поста. Хотя и Церковь, и органы государственной власти призывали людей оставаться дома, многие ревностно верующие, даже те из них, кто признавал опасность заражения вирусом, открыто или негласно сопротивлялись этому. К большому сожалению, во время Страстной седмицы инфекция широко распространилась среди священников и монахов. Церковь в настоящее время оказалась перед лицом духовного кризиса. Как относиться к традиционным преставлениям, которые иногда поддерживают сами иерархи, о том, что святыни защищают и даже исцеляют верующих от болезней?
Несколько лет тому назад, во время нашего пребывания в Росии, моя супруга назвала Православную веру «контактным видом спорта». Она имела в виду не только то, что Православные целиком –душой и телом– отдаются своей вере, когда поклоняются святыням и принимают причастие, но и то, что церковные приходы в больших городах могут быть настолько переполнены по воскресеньям или в праздничные дни, что нужно буквально проталкиваться внутрь. Часто у нее или у меня не было возможности перекреститься или поклониться без того, чтобы не толкнуть человека, стоящего перед нами. Но неизменно находилась решительно настроенная старушка, которая прокладывала себе путь к иконе, чтобы поставить свечку одному единственному святому, который мог бы наверняка внять ее молитвам.
Отношения между священниками и прихожанами такие же тесные, близкие. Если священник выходит из алтаря в неф, глубоко верующие прихожане бросаются к нему и протягивают свои руки для благословения. Если это мужчины, священник может также троекратно поцеловаться по русскому обычаю. Во время исповеди верующий шепчет священнику на ухо – и дышит ему в лицо.
В конце марта патриарх Кирилл попросил верующих последовать примеру Св. Марии Египетской и превратить свой дом в «пустыню», в которую следует удалиться и молиться. Священники стали бы продолжать совершение литургии, но без прихожан. Несколько дней спустя президент Путин попросил россиян оставаться дома. Главный священник Московской церкви Косьмы и Дамиана, который поддерживает идеи Отца Александра Меня, заявил, что его паства согласилась с его мнением о закрытии церквей. В другом известном приходе, церкви Святого Николая Чудотворца в Кузнецах, главный священник (который также является ректором Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета) удалился на свою загородную дачу (летний дом), и, когда заразился вирусом помощник священника, службы в приходе прекратились. В других приходах, однако, отнеслись к угрозе инфицирования более скептически, некоторые верующие все же приходили на службы, и священникам не хотелось отправлять их обратно.
Страстная неделя и Пасха (19-го апреля) стали трагическим поворотным пунктом. Вскоре серьезно заболел Отец Александр Шаргунов, хорошо известный в консервативных кругах (в 1990-х гг. он энергично продвигал канонизацию и культ Николая II). Пару недель спустя, Отец Дмитрий Смирнов, еще один активный сторонник консервативных вопросов (включая безусловное подчинение женщин авторитету мужчин), заразился вирусом, и его госпитализировали.
Инфекция проникла в несколько самых больших и известных Православных монастырей. В начале Страстной седмицы Киево-Печерская Лавра, уже закрытая для публики, отменила все службы – так много ее членов были больны. Через пять дней после Пасхи стремительно вырос уровень инфицирования сестер в Свято-Троицком Серафимовском женском монастыре в Дивеево, и в результате, самый крупный женский монастырь в России был закрыт.
Свято-Троицкая Сергиева Лавра на севере Москвы, где находятся Московская духовная семинария и академия, 6-го апреля прекратила прием паломников. Однако, неделю спустя, в Великий Понедельник, разгоряченные толпы людей собрались возле массивных железных ворот монастыря и потребовали, чтобы их впустили. Стараясь избежать скандальной конфронтации, настоятель монастыря снизошел до требований толпы, но умолял людей соблюдать требования гигиены. Неделю спустя после Пасхи ректор Академии написал верующим открытое письмо:
Заражаются те, кто больше всех рискует, кто не бежит от народа, кто смиренно приносит себя в жертву болезни в слабой надежде, что больные прихожане остались дома… . Мор начался в Великую Пятницу. Самые лучшие священнослужители заболели, некоторые в тяжелой форме. Заболел владыка Парамон, заболел я, заболели лаврские старцы… . В Страстную Пятницу, как и положено, всех нас пригвоздили ко кресту. А внизу, как и положено, толпа, требующая чуда. Чуда не произошло. Нас упрекают, что мы бросили людей. Это неправда. Мы могли ответить только одним образом – сами заболеть, чтобы люди, видя наши мучения, пожалели тех, кто еще здоров, пожалели своих епископов, священников, певчих. Находясь в реанимации, умирая от боли и удушья… , мы безмолвно просим наших прихожан: пожалейте нас, пожалейте тех кто еще жив, еще здоров. Пожалейте врачей – они умирают прямо на службе … . …Кто вами будет духовно руководить, кто будет причащать вас, лечить, кто будет услаждать вас дивным церковным пением, если часть из нас умрет, а часть станет инвалидами с поврежденными … легкими? … Мы, священно- и церковнослужители, заболеваем чаще всех… . Ведь и Господь обращается ко всем: “Милости хочу, а не жертвы!”.
COVID-19 выявил мучительные расхождения во взглядах в Российской Православной церкви. После Пасхи одна из групп верующих распространила петицию, в которой просила Патриарха Кирилла принять меры против священников, которые продолжают игнорировать требования гигиены. Связанная с ними группа начала собирать и помещать в интернете имена духовных лиц и монахов, которые заразились этим вирусом и заболели. Однако, другие группы обвинили Патриарха в том, что он слишком быстро подчинился требованиям секулярной власти. В конце апреля Екатеринбургская епархия временно отстранила от служения священника-отступника, который заклеймил государственные и церковные меры как сатанинские. Несколько дней спустя Патриарх Кирилл временно отстранил от дел диакона Андрея Кураева, который регулярно критиковал Церковь за неспособность привлекать науку и общество; Кураев публично оскорбил память иерарха, который умер от вирусной инфекции.
Но эти дебаты являются, в конечном счете, теологическими, а не политическими. Мир российских верующих – это мир священных вещей и святых мест: мир святых источников и колодцев, чудотворных икон и реликвий, святых старцев и святых могил. Они совершают паломничество в приходы и монастыри, которые известны своими святынями и целительной силой. Кризис COVID-19 выдвигает вопрос: ошиблись ли верующие в своих суждениях? Потерпела ли Церковь неудачу? И как святость проявляет себя в грешном мире?
Джон П. Берджесс является профессором систематической теологии Джеймса Генри Сноудена в Питсбургской теологической семинарии.
Публикации