о. Дитмар Шон (Dietmar Schon O.P.)
По поводу публикации Berufen zur Verwandlung der Welt. Die Orthodoxe Kirche in sozialer und ethischer Verantwortung, Schriften des Ostkircheninstituts der Diözese Regensburg Bd. 6 (Regensburg: Pustet, 2021). («Призван к преображению мира. Православная церковь и ее социальная и этическая ответственность», труды Института Восточной церкви епархии Регенсбурга Bd. 6 (Регенсбург: Pustet, 2021).
В своем предисловии к документу по социальной этике «Для жизни мира» архиепископ Американский Элпидофор призвал православных верующих, а также христиан других конфессий и всех людей доброй воли ознакомиться с текстом и стать участниками его обсуждения. В ответ на это приглашение автор данной статьи, член Римско-католической церкви, тщательно проанализировал текст, написанный в духе православной традиции христианства, и оценил его значение.
Документ по социальной этике имел целью продолжить взаимодействие с современным миром, начатое Святым и Великим Синодом Крита в 2016 году. Учитывая новые вопросы и вызовы, необходимы дополнительные усилия, чтобы обеспечить ориентированные на будущее импульсы для церкви и ее верующих. Сравнение с документами синода показывает, что документ по социальной этике вносит в это значительный вклад. Документы социально-этического содержания, опубликованные Русской Православной Церковью ранее, привлекли к данному исследованию, чтобы можно было ответить на вопрос о преемственности или о новых акцентах. Доступ к миру мысли и пониманию социально-этического документа открывается в немалой степени благодаря многочисленным вкладам и публикациям Вселенского Патриарха Варфоломея и многих православных богословов. В рамках данного исследования не было ни намерения, ни возможности попытаться полностью охватить все разнообразие позиций и заявлений православного богословия по широкому кругу тем, рассматриваемых в этом документе. Включение подборки высказываний и публикаций иерархов и богословов скорее служило цели приблизиться к тексту на том уровне, к которому он принадлежит, а именно к Православию. При этом стало очевидным, что документ «Для жизни мира» последовательно опирался на конкретные аспекты современного православного богословия, развивавшегося на протяжении десятилетий.
Хотя в документе нет раздела, непосредственно посвященного теме «глобализация», его основное направление настолько неуклонно глобально, что в нем можно увидеть элемент подобной цели. Горизонт необходимо расширить по сравнению с национальным подходом. Получившаяся в результате глобальная ориентация текста относится, с одной стороны, к нынешнему всемирному распространению Православия. Таким образом, повышается роль и значение православной диаспоры, включая ее конкретный опыт и проблемы, и она воспринимается соответствующим образом наряду со странами с большинством православного населения. Постоянно выходящая за рамки «нации» перспектива привела к переоценке касательно целого ряда отдельных тем. К ним относится, например, обновление роли церкви в обществе и государстве в разделе II, которое вытекает из релятивизации –отказе от абсолютизации — исторических реалий Византийской империи для современного Православия. Отказ от «византинизации» как горизонта ожиданий в экуменическом диалоге может послужить стимулом для этого. То же самое относится и к столкновению православия с другими религиями и культурами. Таким образом, в разделе VI можно было бы затронуть тему «инкультурации» (приобщения к культуре) —в такой форме, вероятно, впервые в официальном документе Православной Церкви, можно было бы ее подать. Однако прежде всего читателям документа становится понятно, что Православие может и хочет высказываться по вопросам, затрагивающим повседневную жизнь людей. Это особенно верно в случае проблем международного масштаба. В этом отношении Вселенский Патриархат с его международной ориентацией, последовательно развивавшейся на протяжении десятилетий, взял на себя новаторскую роль, которая теперь, в свою очередь, может оказать более сильное влияние на Православие в целом.
Стирание границ между вопросами этической значимости, которое характерно для данного социально-этического документа, становится особенно осязаемым при обсуждении технического прогресса, изменений в межличностном общении или настоятельности сохранения творения. Инициаторы, а также авторы социально-этического документа рассмотрели эти и аналогичные проблемы общего значения и дали им именно православную оценку. Это может послужить сигналом для всего Православия, а именно — сигналом к расширению горизонта в противовес часто почти исключительно национальному подходу, и включения в более широкие, даже глобальные контексты.
Уже в энциклике Вселенского Патриарха от декабря 2017 года говорилось о «знамениях времени» относительно предстоящего проекта. Эти признаки включают в себя тот факт, что верующие живут в обществах с различными видами плюрализма: множеством мнений, течений, способов видения и интерпретации; множеством христианских конфессий, религий и мировоззрений; множеством социально значимых субъектов, включая церкви. На это знамение времени откликнулись в § 15 раздела III с четким признанием и поощрением активного, позитивного формирования верующими общего блага в рамках демократических условий. При таком подходе Православная Церковь воздерживается от притязаний на исключительную форму интерпретационного суверенитета, поскольку она, возможно, исторически когда-то принадлежала одной церкви, и была возможностьтак поступать (см. также, среди прочего, отказ от «деструктивной и во многих отношениях фантастической ностальгии по какой-то давно исчезнувшей золотой эпохе» в разделе II, § 10). Это подразумевает то, что больше не следует настаивать на том, что, в какой-то степени, исторически «принадлежало» церкви, а скорее сосредоточивать внимание на верующих, их вопросах и проблемах.
Фактически, документ подтверждает то, что он последовательно сосредоточивает внимание на верующих. Ограничено количество тем, чтобы облегчить восприятие текста верующими, внимание сфокусировано на главном, текст удобен по его объему. Язык документа рассчитан на объяснение и убеждение. Лишь в очень немногих местах, например, в теме «защита детей от жестокого обращения» в разделе III, язык формулировок характеризуется непререкаемостью. Но не только по форме, но и по содержанию пастырская забота находится в центре внимания текста. Везде, где допускалась достаточная свобода мнений, решение не диктовалось, но выбор этически правильного решения оставляли за теми, кого это непосредственно касалось, т. е., за верующими.
Признали, что социально-этический документ теологически ориентирован и характеризуется «сквозной» аргументацией. В теологическом введении ключевое выражение «любящее сообщество» имеет особое значение. Это характерная формулировка, которая устанавливает перекрестную связь с богословской концепцией митрополита Пергамского Иоанна Зизиуласа. При этом был принят важный подход современного православного богословия, основанный на интерпретации любви Бога к своему творению и любящего отклика на это человека. Вторая основная особенность богословского введения состоит в выводе социально-этической ответственности верующих из библейской заповеди — возлюбить Бога и ближнего своего. Таким образом, аргументацию углубили до, вероятно, самой главнейшей заповеди Евангелия, дополненной аспектом «естественного познания Бога». При таком подходе к обоснованию обязанности действовать социально-этическим образом, который взят непосредственно из Священного Писания, богословское введение предлагает привычный горизонт понимания, выходя за пределы основного круга тех, к кому обращается Православия, т. е. , оно обращается к христианам других конфессий и даже к нехристианам.
Однако обсуждение теологических аспектов ни в коей мере не ограничивается вводными частями разделов. Аргументация неоднократно обращается к теологическим аспектам и, таким образом, показывает их связь с явлениями того времени и современного мира. Ссылка на Священное Писание имеет особую важность, идет регулярное обогащение ссылками на богословие Отцов и литургию. Однако документ отнюдь не останавливается на интерпретации этих богословских источников знаний. Скорее, можно увидеть специфическое использование центральных теологических аспектов или даже отдельных терминов, которое проходит через весь текст и таким образом соединяет отдельные его части друг с другом или связывает их контекстом. В целом, богословские объяснения создают у читателя впечатление великого единства мысли. Побочным следствием этой внутренней строгости социально-этического документа является то, что отрывки текста, в которых необходимо было найти компромиссы, или части текста, относящиеся к темам, по которым еще нет «преобладающего мнения», выделяются относительно четко, как и отдельные пробелы или прерывания аргументации.
Некоторые оценки, сделанные в документе, вероятно, поведут к внутри-православному обсуждению. Оно может стать плодотворным, если выйдет за рамки автокефальных монологов в пользу православного свидетельства в мире. В то же время Православная Церковь выступила в качестве важнейшего участника социального дискурса, который будет вестись во всем мире. Он способен давать ей существенные и перспективные импульсы. И последнее, но не менее важное: документ открывает новую область для активизации обмена между христианскими церквами. Вполне вероятно то, что диалог может привести к сотрудничеству в области социальной этики и что сотрудничество может привести к значительному сближению между церквами. Это вполне соответствовало бы вызовам времени.
Дитмар Шон, О.П., хабилитированный доктор теологии, директор Института Восточной церкви Регенсбургской епархии и преподаватель католического богословского факультета Регенсбургского университета.
Публикации