Андрея Богдановски (Andreja Bogdanovski)
С начала вторжения России в Украину Запад показал высокий уровень единства и солидарности с Украиной. Всеобъемлющие санкции против российского руководства наряду с военной поддержкой украинцев были первоочередной реакцией Запада. До вторжения мы также были свидетелями интенсивных и неоднократных, хотя и безуспешных, дипломатических усилий с целью срыва планов Путина.
Подобный уровень солидарности, который сейчас требует возможного приведения в соответствие с обстоятельствами, чтобы лучше реагировать на возросшие призывы к защите гражданских лиц, отсутствовал в православном мире. Ряд Православных Церквей даже не смогли призвать и осудить агрессию Путина в Украине. После того, как Православная Церковь Украины (ПЦУ) получила в 2019 и 2020 годах несколько признаний, энтузиазм по поводу новых признаний, пожалуй, снизился. С тех пор, как в январе 2019 года была предоставлена украинская автокефалия, Русская Православная Церковь использует вопрос признания ПЦУ как оружие для разработки и реализации стратегии противодействия признанию.
Не определившейся со своей позицией группе Церквей, которые не склонялись явно ни к Москве, ни к Вселенскому Патриархату, а именно Румынской, Болгарской и Грузинской Православным Церквам, следовало поступить правильно и признать украинскую автокефалию в тот момент, когда Патриарх Кирилл попытался отвлечь внимание и обвинить внешние силы зла в войне, которую Путин развязал против Украины. Бездействуя в этом вопросе, они упускают шанс поддержать ПЦУ, что еще больше укрепило бы эту Церковь и дало надежду тем в УПЦ МП, кто предпринимает меры к тому, чтобы порвать связь с Патриархом Кириллом.
Нерешительность и молчание среди тех, кто не признает ПЦУ, очевидны, и недавние события показывают нам, почему. Признание в ноябре 2019 года Александрийским Патриархатом Церкви, во главе с митрополитом Епифанием, оказалось особенно болезненным для патриарха Феодора II, канонические права которого серьезно нарушило решение Русской Православной Церкви (РПЦ) учредить экзархат в Африке. Это событие активизировало обсуждение российских (церковных) геополитических маневров, и за ним с тревогой и волнением следят во всем православном мире. Министерство иностранных дел Греции проявило беспокойство и публично поделилось своими опасениями по поводу расширения деятельности РПЦ в Греции и окружающем регионе. Газета «Ортодокс Таймс» сообщила, что архиепископ Иероним (ПЦГ) проинформировал политическое руководство Греции о возросшей деятельности РПЦ и возможности дестабилизации в Греции.
Аргумент об ответном действии продолжает оставаться центральным в международных взаимоотношениях РПЦ, так как он нацелен на предотвращение дальнейшей международной поддержки Православной Церкви Украины. За последние три года появилось достаточно материалов об отношениях РПЦ с теми, кто ее признает (Вселенский Патриархат, Греческая церковь, Александрийский Патриархат и Кипрская Церковь), чтобы сделать такие выводы. Действуя против возможных новых признаний, РПЦ делает Православную Церковь Украины более уязвимой для попыток дестабилизации, будь то со стороны самой РПЦ, УПЦ МП, Патриарха Филарета или шумной группы внешних критиков во главе с Сербской Православной Церковью. Сейчас прямое вмешательство в юрисдикцию по церковным делам Александрийского Патриархата, видимо, является самым агрессивным шагом, за который патриарх Феодор платит высокую цену.
В последние три года Русская церковь использовала различные средства, имеющиеся в ее распоряжении, для принуждения четырех признавших ПЦУ. Решение РПЦ о признании ПЦУ Греческой Церковью создало условия того, как Русская Церковь будет поступать с другими, которые изберут такой же путь. Главным обязательным моментом по-прежнему остается прекращение общения не со всей Церковью, как в случае со Вселенским Патриархатом, а с предстоятелем Церкви и теми, кто его поддерживает. Такой подход направлен на то, чтобы усилить внутренние разногласия среди духовенства и является попыткой лишить легитимности и поставить под сомнение церковное руководство.
Та же тактика была хорошо видна в случае Кипрской Церкви, которая была последней из признавших украинскую автокефалию в октябре 2020 года. Как и в случае с Греческой Церковью и Александрийским Патриархатом, РПЦ решила прекратить поминание в литургии архиепископа Кипрского и тех иерархов этой Церкви, которые поддерживают общение с ПЦУ. Немедленная реакция РПЦ, после того, как Архиепископ Хризостом выступил с признанием, состояла в том, что РПЦ продолжит общаться со всеми епископами, которые не признают решение Архиепископа. Как и ожидалось, внутренние разногласия по поводу решения об автокефалии усилились, когда несколько влиятельных епископов, в том числе митрополиты Никифор Киккский, Афанасий Лимассольский, Исаия Тамассоский и Николай Амафунтский, начали публично выражать свое недовольство. Митрополиты попросили отменить признание ПЦУ и неоднократно бросали вызов своему предстоятелю.
Русская Церковь и близкие к ней люди быстро воспользовались этой внутренней раздробленностью. О. Николай Данилевич из УПЦ МП сразу же указал на протест внутри Кипрской Церкви и сказал, что ни одна из Церквей, признавших ПЦУ, не сделала этого соборным образом и что любые новые Церкви, которые решат признать ПЦУ, столкнутся с такими же внутренними разногласиями. Так же, как и в случае с Греческой Церковью, и чтобы нанести финансовый ущерб, РПЦ пригрозила возможностью того, что российские паломники смогут посещать только те святыни на острове, которыми управляют те, кто поддерживает РПЦ.
В то время, как Патриарх Феодор пытается найти меру реагирования на агрессивные действия РПЦ, в наши дни вызывает беспокойство то, что РПЦ может повторить шаги, принятые ею против Александрийского Патриархата, и продолжить официально закреплять свое присутствие где-либо еще. В конце концов, Иларион уточнил, что может быть предпринят такой же порядок действий в Турции и в других странах при полном игнорировании Вселенского Патриарха. Архиепископу Хризостому знаком такой поворот событий. В 2019 году он предупредил Русскую Православную Церковь, чтобы она держалась в стороне от острова, после сообщений о том, что такая деятельность имеет место на севере. Посольство России на Кипре опровергло подобные обвинения, заявив, что данное лицо, о котором идет речь, официально не принадлежит к Русской Церкви.
Четкие ответные меры, которые РПЦ предпринимает со времени предоставления украинской автокефалии, прежде всего направлены на то, чтобы сдержать и замедлить любые дальнейшие признания новой Церкви. Они посылают серьезный сигнал тем, кто может признать ПЦУ, состоящий в том, что любая предрасположенность к митрополиту Епифанию, скорее всего, будет воспринята как приглашение РПЦ вмешаться и дестабилизировать их внутрицерковную жизнь.
Несмотря на способность РПЦ причинять боль, случаи с греками и киприотами показывают уровень стойкости этих двух Церквей. Из-за войны в Украине Русская Церковь будет занята поиском путей дальнейшей легитимизации действий Путина, а также путей большего контроля над УПЦ МП. За ее пределами она будет работать над тем, чтобы близкие к ней Церкви (Сербская, Антиохийская и другие) как можно больше объединились вокруг ее позиции. Проекту РПЦ по Африканскому экзархату после его старта в ноябре 2021 года, вероятно, будут уделять меньше внимания из-за внутренних и региональных проблем.
У Православной Церкви Украины, несмотря на то, что она стала мишенью «специальной военной операции» Путина, все еще есть шанс. Получение новых признаний со стороны Румынской, Болгарской и Грузинской Церквей еще больше укрепило бы легитимность митрополита Епифания и породило бы некоторую надежду у тех, кто в УПЦ МП выражает недовольство по отношению к Патриарха Кириллу. Подход «поживем — увидим» может оказаться слишком запоздалым.
Андрея Богдановски — кандидат наук в Букингемском университете, Великобритания, где он изучает церковные движения за автокефалию в Восточной Европе и на Балканах.
Публикации