Истоки антиеврейской риторики в песнопениях Великой Пятницы

Джордж Демакопулос (George Demacopoulos)

Самые древние из сохранившихся христианских песнопений (гимнов), предназначенных исключительно для Великой Пятницы Страстной седмицы – это собрание песнопений, известных как Идиомелы (тип стихир).  В современной Православной Церкви их поют во время службы «Царские часы» утром в Великую Пятницу (заключительное песнопение происходит во время двух дополнительных богослужений).  Наряду с древностью, наиболее примечательной особенностью идиомел является то, что в них впервые обвинили «евреев» в смерти Христа.  Это обвинение не только вводит в заблуждение в историческом плане, оно представляет собой разительное отличие от содержания более ранних песнопений, отображающих распятие.  Опираясь на недавние исторические исследования, мы сейчас можем связать появление антиеврейской риторики в Идиомелах с конкретными событиями в Палестине, происходящих в период их сочинения.  Это историческое свидетельство еще раз подчеркивает необходимость рассмотреть богословскую несогласованность антиеврейской риторики этих и иных песнопений, написанных в последующие века.

Идиомелы, возможно, являются старейшими песнопениями Страстной седмицы, но они не были первыми из тех, которые посвящаются смерти и воскресению Иисуса Христа.  Идиомелам предшествуют примерно тысяча богослужебных песнопений, уделяющих внимание этим же самым темам.  Эти более ранние гимны создавались для восьминедельного цикла воскресных служб, известного как Октоих (Осьмоглас), и дошли до наших дней в грузинском тексте иерусалимского гимнографического сборника «Грузинские духовные песнопения» (груз. «ИАДГАРИ»).  В то время, как некоторые из этих песнопений действительно содержат негативное отношение к евреям, в целом в них последовательно прослеживается то мнение, что все человечество несет ответственность за смерть Христа именно потому, что смерть и воскресение Христа спасли от смерти все человечество.  Говоря иначе, самые ранние свидетельства о христианской литургии учат нас тому, что неделя за неделей христиане пели о себе как о тех, кто несет наибольшую ответственность за смерть Христа.  Как в историческом, так и в богословском отношении важно то, что первые христиане в Иерусалиме не возлагали вину за смерть Иисуса на тех, кто находится за пределами их общины.

Но именно это и начало происходить при создании Идиомел.   Четыре из двенадцати песнопений прямо называют «евреев» (οἱ Ἰουδαῖοι) единственной группой людей, ответственных за распятие Иисуса[1]. Пятое не говорит напрямую о евреях, сравнивая «беззаконников» (παράνομοι), с язычниками, которых включают в число поющих гимн, потому что они участвуют в «прославлении [Христа] с Отцом и Духом[2].  

Ни в одной идиомеле не упоминается роль римлян в распятии Иисуса, хотя такие фигуры, как Понтий Пилат, занимают видное место в евангельских рассказах о Страстях Христовых, и несмотря на то, что распятие являлось исключительно римским наказанием.  Проще говоря, у евреев никогда не использовалось наказание в виде распятия.

Возможно, еще более важно то, что, хотя Иисус, его ученики и подавляющее большинство его ранних последователей были евреями, Идиомела оставляет «евреев» за пределами «нашей» общины. 

Можно было бы задать вопрос – почему авторы Идиомелы отказались от многовековой гимнографической традиции, чтобы возложить вину за смерть Христа на людей вне общины?

Ответы истории

С древних времен римляне притесняли еврейские общины, но они никогда не требовали, чтобы евреи переняли римские религиозные обряды.  Лишь после легализации христианства в четвертом веке правительство пыталось принудить евреев к принятию государственной религии.  Наиболее строгое антиеврейское законодательство ввел Император Юстиниан (527-565).  Наряду с присуждением штрафов и конфискацией имущества Юстиниан запретил евреям работать в составе городских советов и строить новые синагоги.  В Палестине, где евреи представляли значительную часть населения, Юстиниан разрушил существующие синагоги и, по всей видимости, использовал свою армию для насильственного обращения в христианство.

При сложившихся обстоятельствах не вызывает удивления то, что правление Юстиниана стало свидетелем крупнейшей вспышки антихристианского насилия в период поздней античности со стороны палестинских евреев. Наиболее драматичное из этих восстаний случилось в 550-х годах, когда евреи и самаритяне объединились, чтобы напасть на христиан Кесарии, столицы римской провинции.  Толпа восставших не только убила множество христиан, включая губернатора, но и разграбила и сожгла несколько церквей.

В недавней докторской диссертации Кристофер Суини смог доказать, что Идиомелы были написаны в Палестине во времена правления Юстиниана.  Хотя нет уверенности в том, кто является автором Идиомел, мы знаем, что монахам знаменитого монастыря Мар-Саба понадобилось всего несколько лет, между 553 и 560 годами, чтобы включить их в свои службы Страстной седмицы. Немногим позже эти песнопения стали использоваться в Храме Воскресения Господня в Иерусалиме.  Другими словами, эти песнопения, или гимны, стали впервые использоваться халкидонскими христианами именно в тот момент истории, когда уровень насилия над еврейскими и христианскими общинами в Палестине был беспрецедентным. Не составляет труда увидеть в антиеврейских мотивах Идиомелы гимнографический ответ на существующую на местах реальную ситуацию эскалации еврейско-христианского конфликта.

Богословские проблемы

Хотя этот исторический контекст способен помочь нам объяснить происхождение антиеврейской риторики в Идиомелах, он не раскрывает богословское значение этих изменений.  Как ничто иное, введение антиеврейской риторики в этих пяти идиомелах переносит внимание с богословских размышлений о распятии как онтологическом событии, которое изменяет отношения между Богом и человечеством, на восприятие распятия как конкретного исторического события, в котором Христа убивает определенная, чуждая группа людей, чьи потомки остаются виновными в его смерти. Это изменение не только уводит от основного богословского догмата о смерти и воскресении Христа — от того, что оно позволяет спасти человечество; оно снимает у поющего вопрос о личной ответственности.  Вина смещается с «меня» на «них».

Чтобы понять богословское значение необходимости пересмотреть вопрос – кто несет ответственность за насилие, которому подвергается Христос, можно сравнить эту ситуацию в тех идиомелах, которые отделяют и осуждают за насилие евреев, и в тех которые не делают это. Вторая идиомела утверждает, что Христос был «пригвожден ко кресту руками беззаконных за наши грехи».  Третья идиомела отмечает, что Христос «позволил преступникам схватить» его.  Гимны, в которых используются фразы с такими словами, как «беззаконные» или «преступники», чтобы определить виновных в распятии Христа (без каких-либо иных указаний на их личность), являются более исторически точными и больше подходят для конструктивного толкования распятия, чем те, которые переносят всю вину на внешнюю группу, такую, как «евреи».  Это происходит потому, что в более общих описаниях грешников поющий может увидеть себя.  Как утверждают древние воскресные гимны, Христос пострадал за всех, потому что все люди грешили и нуждаются в спасительном акте смерти и воскресения Христа.

Смещая вину в смерти Христа с объединенной группы поющих грешников на тех, кто не участвует в пении – на внешнее сообщество (т.е., на евреев), эти пять идиомел оставляют в стороне одно из важнейших богословских измерений христианской теологии Креста – то, что Христос умер, потому что «нам» нужно было, чтобы он умер.

Внесем ясность: не все идиомелы допускают эту богословскую ошибку.  Кроме того, с точки зрения их поэзии, многие идиомелы прекрасны.  Последнее песнопение — «Ныне висит на древе Тот, Кто повесил землю на водах, …» — на мой взгляд, самый мощный гимн Страстной седмицы.

Однако, не пора ли нам пересмотреть полезность таких песнопений, как «пять антиеврейских идиомел», которые не только отошли от богословской традиции ранней Церкви, но которые можно легко представить как неисторическую, риторическую реакцию на временные условия, которые перестали существовать?

Джордж Демакопулос – заведующий кафедрой Православных Христианских исследований имени о. Джона Мейендорфа и семьи Паттерсонов, и содиректор Центра Православных Христианских исследований при Университете Фордхэма.

[1] Четвертое, шестое, седьмое и восьмое песнопение, соответственно.

[2] Одиннадцатое песнопение.

Джордж Демакопулос возглавляет кафедру Православных Христианских Исследований имени семьи Паттерсонов и Отца Джона Мейендорфа и является со-директором Центра Православных Христианских Исследований в Фордхэмском Университете.