Кристофер Хауэлл (Christopher Howell)

Два предыдущих поста я посвятил научным и политическим взглядам ученого Феодосия Добжанского. Третья область, которой я хотел бы уделить внимание — это религия, где у нас менее устойчивые основания. У Добжанского были своеобразные и очень личные взгляды на религию, и степень, в которой он придерживался конкретных православных доктрин, неясна. Хотя он никогда не скрывал свои симпатии к религии и свой интерес к философским вопросам, он многое хранил в себе, молясь на языке, который его коллеги не могли понять. Поэтому было трудно разобраться в его убеждениях. В своей работе «Великий старик эволюции» (The Grand Old Man of Evolution) Эрнст Майр отметил, что Добжанский верил в личного Бога, тогда как Франсиско Айала (присутствовавший при смерти Добжанского) утверждал в своих мемуарах, что это было не так. Со своей стороны, Добжанский иногда смягчал традиционные догмы, но он также писал в своей работе «Главная забота» (Ultimate Concern), что «бесполезно» молиться «деистскому Богу-часовщику». В то же время, Добжанский молился часто. Итак, как же во всем этом разобраться?

Вера — это только одна сторона религиозной жизни. Хотя убеждения Добжанского иногда были непостижимы, его практика была более открытой. В превосходном эссе о Добжанском, включенном в книгу «Выдающиеся деятели в науке и религии двадцатого века» (Eminent Lives in Twentieth Century Science and Religion) Дж. М. Ван дер Меер отмечает то, как на Добжанского влиял Соловьев, но он также серьезно изучает его дневники и журналы, чтобы показать, что религия занимала его на протяжении всей его жизни, а не только тогда, когда он приближался к смерти (как иногда думали). Добжанский действительно ходил на исповедь, хотя, похоже, не придавал такое большое значение греху, как ожидали бы его коллеги (на них влиял, даже если они и отрицали это, более протестантский акцент на порочность). Как следствие, он не считал, что грех не позволяет творить добро, продолжая защищать свободу воли и свободу человека перед лицом детерминизма (научного или теологического).

Массимо Фаджоли (Massimo Faggioli)

Поездка папы на Кипр и в Грецию (2-6 декабря 2021 года) свидетельствовала о проявлении внимания Франциска не только к Средиземноморью, которое также было в центре внимания его первой поездки (Лампедуза, июль 2013 года), но также и к Восточному Православию как спутнику католической Церкви, которая все более испытывает влияние айдентитарной и националистической напряженности в Европе и во всем мире.

Эта поездка имела разные и взаимосвязанные аспекты. Так, в ее экуменическом аспекте уделялось особое внимание Восточным Православным Церквам, следуя курсу ключевого партнерства с 2013 года между Франциском и Вселенским Патриархом Константинопольским, Его Святейшеством Патриархом Варфоломеем. В гуманитарном аспекте Святейший Престол прилагал немалые усилия к тому, чтобы привлечь внимание к многочисленным кризисам на многих фронтах в этом районе, что усугубляло многолетнюю миграцию из Африки в Европу. В последнее десятилетие ухудшение ситуации в области безопасности, социально-экономической и экологической ситуации во многих странах, находящихся в прибрежных зонах западного, центрального и восточного Средиземноморья, сделало mare nostrum узким местом в потоке людей, которые бежали от войн и из несостоявшихся или полу-состоявшихся государств в Африке, на Ближнем Востоке и в Центральной Азии. Имелся и политический аспект: Франциск, как откровенный противник всяческого национализма и популизма, теперь приезжает в Грецию, родину демократии (хотя и не либеральной и конституционной демократии), чтобы призвать Европу и международное сообщество к выполнению своего морального долга. Наконец, на заднем плане просматривается церковное, внутри-католическое измерение, которое для Франциска всегда должно относиться к тому, что католики делают сверх всего.