Славица Якелич (Slavica Jakelić)

18 февраля Сербская православная церковь избрала нового патриарха—59-летнего Порфирия Перича. Новый архиепископ Печский, митрополит Белградо-Карловацкий и Патриарх Сербский, является богословом, который в течение года служил епископом сербской армии, представлял сербские религиозные общины в Совете агентства телерадиовещания своей страны и провел последние шесть лет в качестве митрополита Загребского и Люблянского.

Еще до его избрания те, кто знаком с православным христианским миром, отмечали, что новому сербскому патриарху предстоит трудная работа. Как писал в своем блоге Андрей Богдановский, патриарху придется столкнуться с требованиями об автокефальном статусе Македонской Православной и Черногорской Православной церкви. Хотя эти просьбы не новы—в случае Македонии им более полувека—эта долгая история не делает их менее актуальными. Чтобы затронуть эти вопросы, Порфирию придется разобраться в институциональных и богословских спорах, а также иметь дело с серьезными политическими и территориальными проблемами, которые все еще влияют на жизнь региона.

Марк Арей (Mark Arey)

И они сказали: «Господи! вот, здесь два меча. Он сказал им: довольно.”» — от Луки, 22:38.

Американцы, особенно американские христиане, одержимы своим так называемым “Богом данным правом Второй поправки” – правом вооружаться до зубов. Я знаю многих православных, даже некоторых священнослужителей, которые владеют огнестрельным оружием, охотятся с ним и едят то, что убивают. Но мания вооружаться в соответствии с так называемым “христианским” правом касается не еды и не отдыха. И даже не украшения своих охотничьих хижин. Речь идет о личном выживании за счет других. Основной вопрос состоит в том, является ли наше призвание как христиан в том, чтобы готовиться убивать других людей, цепляясь за жизнь в этом мире?

У нас есть “христианские” представители Конгресса, которые прохаживаются по залам Капитолия с пристегнутыми сбоку пистолетами (или с пистолетами в сумочках), как в сценах из каких-нибудь  голливудских фильмов о Диком Западе. Оружие, боеприпасы и нелепые претензии  на спартанский героизм проникли в христианскую историю. Что говорит Евангелие об использовании оружия в самый тяжкий час?

Фил Дорролл (Phil Dorroll)

В том, что касается религии и политики, восточные православные христиане и мусульмане-сунниты  испытывают одинаковые затруднения. Обе эти религии придерживаются особенно жесткой концепции священной традиции. Эта традиция отличается от самого откровения, но откровение можно должным образом истолковать только посредством этой традиции. Богословская мысль, детальные практики совместного поклонения и аскетические дисциплины индивидуального духовного устремления являются важнейшими элементами обеих религий — и, что особенно важно, все эти ключевые компоненты нужно понимать, используя то, как это написано их религиозными предками. Более того, так как обе общины в общемировом масштабе децентрализованы—ни в одной из этих конфессий нет единого человека, у которого верующие должны получать наставления по вопросам догматического характера, эта концепция традиции имеет принципиальное значение для сохранения целостности самой веры, особенно в наше беспокойное время.

Это означает, что обе религии имеют исторически богатую и последовательную традицию веры и практики, и обе передали огромные духовные богатства порой на   ужасающе трудном пути к современности. Но у этой концепции традиции есть один существенный недостаток. Дело в том, что политический и социальный контекст, сложившийся до периода нового времени и в течение которого были написаны все тексты, посредством которых мы понимаем суть нашей веры, радикально отличался от нашего собственного. Это общая для всех верующих дилемма, но я считаю, что она имеет особенно важное значение для восточных православных христиан и мусульман-суннитов, учитывая, насколько глубоким  и всеобъемлющим является  наше представление о традиции. Когда дело касается политики, характер дилеммы предстает особенно четко: почти все важнешие тексты наших авторитетных и дающих истолкование веры традиций были написаны в контексте империи.

Ник Хартман (Nic Hartmann)

Православная культура жива и здравствует и поныне. Мы видим ее в буханках хлеба, с любовью испеченных ливанской бабушкой на день рождения сына. В наших пасхальных корзинках, в забавно произнесенных на разных  языках поздравлениях  наших детей : “Христос Воскресе” и в нашей общине, которая у нас всех есть. Она видна в организации наших походов, наших миссионерских поездках и наших разговорах в Facebook с собратьями-прихожанами или православными мамами. Именно наши народные традиции, народная культура сохраняют так много из православной культуры.

Расположенное в Тусоне Юго-западное фольклорное объединение, региональная некоммерческая организация народного искусства, входящая в структуру Университета Аризоны, определяет народную культуру и фольклор как такую «неформальную, хорошо знакомую, общую сторону человеческого опыта, которую не освещают в официальных документах по культуре (но часто встречают в музеях и университетах). Изучение фольклора включает в себя язык, музыку, танцы, игры, мифы, обычаи, ремесла, архитектуру, приготовление пищи, шутки и юмор и почти все прочее из того, что люди говорят, изготавливают или делают самостоятельно, неофициально.» Народная культура может созидаться в группах по два человека, школах, церковных общинах, городах и регионах.

Именно изучение этой стороны жизни в конечном итоге привело меня более десяти лет назад и во время обучения в аспирантуре  к тому, чтобы стать православным христианином.